-- Вылезай! Партия отменяется. Прибыла гостья.
-- Ни в каком случае, -- тревожно свистнул по-суфлерски над ухом
Маргариты Коровьев.
-- Ни в каком случае... -- начала Маргарита.
-- Мессир... -- дохнул Коровьев в ухо.
-- Ни в каком случае, мессир, -- справившись с собой, тихо, но ясно
ответила Маргарита и, улыбнувшись, добавила: -- Я умоляю вас не прерывать
партии. Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если
б имели возможность ее напечатать.
Азазелло тихо и одобрительно крякнул, а Воланд, внимательно поглядев на
Маргариту, заметил как бы про себя:
-- Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!
Он протянул руку и поманил к себе Маргариту. Та подошла, не чувствуя
пола под босыми ногами. Воланд положил свою тяжелую, как будто каменную, и в
то же время горячую, как огонь, руку на плечо Маргариты, дернул ее к себе и
посадил на кровать рядом с собою.
-- Ну, уж если вы так очаровательно любезны, -- проговорил он, -- а я
другого ничего и не ожидал, так будем без церемоний, -- он опять наклонился
к краю кровати и крикнул: -- Долго будет продолжаться этот балаган под
кроватью? Вылезай, окаянный ганс!
-- Коня не могу найти, -- задушенным и фальшивым голосом отозвался
из-под кровати кот, -- ускакал куда-то, а вместо него какая-то лягушка
попадается.
-- Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади? --
притворяясь рассерженным, спрашивал Воланд, -- никакой лягушки не было под
кроватью! Оставь эти дешевые фокусы для Варьете. Если ты сейчас же не
появишься, мы будем считать, что ты сдался, проклятый дезертир.
-- Ни за что, мессир! -- заорал кот и в ту же секунду вылез из-под
кровати, держа в лапе коня.
-- Рекомендую вам... -- начал было Воланд и сам себя перебил: -- Нет, я
видеть не могу этого шута горохового. Посмотрите, во что он себя превратил
под кроватью.
Стоящий на задних лапах и выпачканный пылью кот тем временем
раскланивался перед Маргаритой. Теперь на шее у кота оказался белый фрачный
галстук бантиком, а на груди перламутровый дамский бинокль на ремешке. Кроме
того, усы у кота были позолочены.
-- Ну что же это такое! -- воскликнул Воланд, -- зачем ты позолотил
усы? И на кой черт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов?
-- Штаны коту не полагаются, мессир, -- с большим достоинством отвечал
кот, -- уж не прикажете ли вы мне надеть и сапоги? Кот в сапогах бывает
только в сказках, мессир. Но видели ли вы когда-либо кого-нибудь на балу без
галстуха? Я не намерен оказаться в комическом положении и рисковать тем, что
меня вытолкают в шею! Каждый украшает себя, чем может. Считайте, что
сказанное относится и к биноклю, мессир!
-- Но усы?..
-- Не понимаю, -- сухо возражал кот, -- почему, бреясь сегодня,
Азазелло и Коровьев могли посыпать себя белой пудрой, и чем она лучше
золотой? Я напудрил усы, вот и все! Другой разговор был бы, если б я
побрился! Бритый кот -- это действительно уж безобразие, тысячу раз согласен
признать это. Но вообще, -- тут голос кота обидчиво дрогнул, -- я вижу, что
ко мне применяют кое-какие придирки, и вижу, что передо мною стоит серьезная
проблема -- быть ли мне вообще на балу? Что вы скажете мне на это, мессир?
И кот от обиды так раздулся, что казалось, еще секунда, и он лопнет.
-- Ах, мошенник, мошенник, -- качая головой, говорил Воланд, -- каждый
раз, как партия его в безнадежном положении, он начинает заговаривать зубы,
подобно самому последнему шарлатану на мосту. Садись немедленно и прекрати
эту словесную пачкотню.
-- Я сяду, -- ответил кот, садясь, -- но возражу относительно
последнего. Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите
выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов,
которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан
Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.
-- Шах королю, -- сказал Воланд.
-- Пожалуйста, пожалуйста, -- отозвался кот и стал в бинокль смотреть
на доску.
-- Итак, -- обратился к Маргарите Воланд, -- рекомендую вам, донна, мою
свиту. Этот валяющий дурака -- кот Бегемот. С Азазелло и Коровьевым вы уже
познакомились, служанку мою Геллу рекомендую. Расторопна, понятлива, и нет
такой услуги, которую она не сумела бы оказать.
Красавица Гелла улыбалась, обратив к Маргарите свои с зеленью глаза, не
переставая зачерпывать пригоршней мазь и накладывать ее на колено.
-- Ну, вот и все, -- закончил Воланд и поморщился, когда Гелла особенно
сильно сжала его колено, -- общество, как вы видите, небольшое, смешанное и
бесхитростное. -- Он умолк и стал поворачивать перед собою свой глобус,
сделанный столь искусно, что синие океаны на нем шевелились, а шапка на
полюсе лежала, как настоящая, ледяная и снежная.
На доске тем временем происходило смятение. Совершенно расстроенный
король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки. Три белых
пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего
шпагой и указывающего вперед, где в смежных клетках, белой и черной,
виднелись черные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки,
конях.
Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные
фигурки были живые.
Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в
спину. Тот в отчаянии закрыл лицо руками.
-- Плоховато дельце, дорогой Бегемот, -- тихо сказал Коровьев ядовитым
голосом.
-- Положение серьезное, но отнюдь не безнадежное, -- отозвался Бегемот,
-- больше того: я вполне уверен в конечной победе. Стоит только хорошенько
проанализировать положение.
Этот анализ он начал производить довольно странным образом, именно стал
кроить какие-то рожи и подмигивать своему королю.
-- Ничего не помогает, -- заметил Коровьев.
-- Ай! -- вскричал Бегемот, -- попугаи разлетелись, что я и
предсказывал!
Действительно, где-то вдали послышался шум многочисленных крыльев.
Коровьев и Азазелло бросились вон.
-- А, черт вас возьми с вашими бальными затеями! -- буркнул Воланд, не
отрываясь от своего глобуса.
Лишь только Коровьев и Азазелло скрылись, мигание Бегемота приняло
усиленные размеры. Белый король наконец догадался, чего от него хотят, вдруг
стащил с себя мантию, бросил ее на клетку и убежал с доски. Офицер брошенное
королевское одеяние накинул на себя и занял место короля. Коровьев и
Азазелло вернулись.
-- Враки, как и всегда, -- ворчал Азазелло, косясь на Бегемота.
-- Мне послышалось, -- ответил кот.
-- Ну, что же, долго это будет продолжаться? -- спросил Воланд, -- шах
королю.
-- Я, вероятно, ослышался, мой мэтр, -- ответил кот, -- шаха королю нет
и быть не может.
-- Повторяю, шах королю.
-- Мессир, -- тревожно-фальшивым голосом отозвался кот, -- вы
переутомились: нет шаха королю.
-- Король на клетке г-два, -- не глядя на доску, сказал Воланд.
-- Мессир, я в ужасе, -- завыл кот, изображая ужас на своей морде, --
на этой клетке нет короля.
-- Что такое? -- в недоумении спросил Воланд и стал глядеть на доску,
где стоявший на королевской клетке офицер отворачивался и закрывался рукой.
-- Ах ты подлец, -- задумчиво сказал Воланд.
-- Мессир, я вновь обращаюсь к логике, -- заговорил кот, прижимая лапы
к груди, -- если игрок объявляет шах королю, а короля между тем уже и в
помине нет на доске, шах признается недействительным.
-- Ты сдаешься или нет? -- прокричал страшным голосом Воланд.
-- Разрешите подумать, -- смиренно ответил кот, положил локти на стол,
уткнул уши в лапы и стал думать. Думал он долго и наконец сказал: -- Сдаюсь.
-- Убить упрямую тварь, -- шепнул Азазелло.
-- Да, сдаюсь, -- сказал кот, -- но сдаюсь исключительно потому, что не
могу играть в атмосфере травли со стороны завистников! -- он поднялся, и
шахматные фигурки полезли в ящик.
(М.Булгаков)
|
используя ссылку rssnews.html?tid=3