Российский шахматный портал

Звуча в гармонии вселенной
И в хоре сфер гремя, как гром,
Златое солнце неизменно
Течёт предписанным путём.
Непостижимость мирозданья
Даёт нам веру и оплот,
И, словно в первый день созданья,
Торжественен вселенной ход!

Мефистофель

Опять, о господи, явился ты меж нас
За справкой о земле, - что делается с нею!
Ты благосклонностью встречал меня не раз -
И вот являюсь я меж челядью твоею.
Прости, не мастер я по части громких слов;
но если б пышный слог я в ход пустить решился,
Сам рассмеялся б ты - ручаться я готов, -
Когда б от смеха ты давно не отучился.
Мне нечего сказать о солнцах и мирах:
Я вижу лишь одни мученья человека.
Смешной божок земли, всегда, во всех веках
Чудак такой же он, как был в начале века!
Ему немножко лучше бы жилось,
Когда б ему владеть не довелось
Тем отблеском божественного света,
Что разумом зовёт он: свойство это
Он на одно лишь смог употребить -
Чтоб из скотов скотиной быть!
Позвольте мне - хоть этикет здесь строгий -
Сравненьем речь украсить: он на вид -
Ни дать ни взять кузнечик долгоногий,
Который по траве то скачет, то взлетит
И вечно песенку старинную твердит.
И пусть ещё в траве сидел бы оно уютно, -
Так нет же, прямо в грязь он лезет поминутно.

Я сегодня сочинил на скору руку.
Никогда на думал о науке.
Тут друг сказал - в науке сила!
И что поделать с этой силой, никак не вникну.

Так много умного вокруг.
А я глуп, как дуп.
Он что-то говорит,я слышу.
И мы не слушаем друг вдруг.

Прошел час. Мы посинели.
Так глупо вышло. Мы побледнели.
Прошла наука. Прошел тот дуп.
Мы поняли друг лруга.
Всему виной наш "друг".

Ф а у с т

Мне скучно, бес.

М е ф и с т о ф е л ь

Что делать, Фауст?
Таков вам положен предел,
Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает:
Иной от лени, тот от дел;
Кто верит, кто утратил веру;
Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру,
И всяк зевает да живет —
И всех вас гроб, зевая, ждет.
Зевай и ты.

Ф а у с т

Сухая шутка!
Найди мне способ как-нибудь
Рассеяться.

М е ф и с т о ф е л ь

Доволен будь
Ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши:
Fastidium est quies — скука
Отдохновение души.
Я психолог... о, вот наука!..
Скажи, когда ты не скучал?
Подумай, поищи. Тогда ли,
Как над Виргилием дремал,
А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл вечернего похмелья?
Тогда ль, как погрузился ты
В великодушные мечты,
В пучину темную науки?
Но, помнится, тогда со скуки,
Как арлекина, из огня
Ты вызвал наконец меня.
Я мелким бесом извивался,
Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам и к духам,
И что же? всё по пустякам.
Желал ты славы — и добился,
Хотел влюбиться — и влюбился.
Ты с жизни взял возможну дань,
А был ли счастлив?

Ф а у с т

Перестань,
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знанье жизни нет —
Я проклял знаний ложный свет,
А слава... луч ее случайный
Неуловим. Мирская честь
Бессмысленна, как сон... Но есть
Прямое благо: сочетанье
Двух душ...

А.С. Пушкин, "Сцена из "Фауста"

МОРСКАЯ РАКОВИНА

Я, как Шекспир, доверюсь монологу
В честь раковины, найденной в земле.
Ты послужила морю молодому,
Теперь верни его звучанье мне.

Нет, древний череп я не взял бы в руки.
В нем знак печали вечной и мирской.
А в раковине – воскресают звуки,
Умершие средь глубины морской.

Она, как келья, приютила гулы
И шелест флагов буйный и цветной,
И шепчут ее сомкнутые губы,
И сам Риони говорит со мной.

О раковина, я твой голос вещий
Хотел бы в сердце обрести своем,
Чтоб соль морей и песни человечьи
Собрать под перламутровым крылом.

И сохранить средь прочих шумов – милый
Шум детства, различимый в тишине.
Пусть так и будет. И на дне могилы
Пусть всё звучит и бодрствует во мне.

Пускай твой кубок звуки разливает
И всё же ими полнится всегда.
Пусть развлечет меня – как развлекает
Усталого погонщика звезда.

Симон Чиковани, перевод Беллы Ахмадулиной

РАННЯЯ ВЕСНА

С протяжным шорохом под мост уходит крига -
Зимы-гадальщицы захватанная книга,
Вся в птичьих литерах, в сосновой чешуе.
Читать себя велит одной, другой струе.

Эй, в черном ситчике, неряха городская,
Ну, здравствуй, мать-весна! Ты вон теперь какая:
Расселась - ноги вниз - на Каменном мосту
И первых ласточек бросает в пустоту.

Девчонки-писанки с короткими носами,
Как на экваторе, толкутся под часами
В древнеегипетских ребристых башмаках,
С цветами желтыми в русалочьих руках.

Как не спешить туда взволнованным студентам,
Французам в дудочках, с владимирским акцентом,
Рабочим молодым, жрецам различных муз
И ловким служащим, бежавшим брачных уз?

Но дворник с номером косится исподлобья,
Пока троллейбусы проходят, как надгробья,
И я бегу в метро, где, у Москвы в плену,
Огромный базилевс залег во всю длину.

Там нет ни времени, ни смерти, ни апреля,
Там дышит ровное забвение без хмеля,
И ровное тепло подземных городов,
И ровный узкий свист летучих поездов.

Арсений Тарковский

Сонет 103

Как ты бедна, моя задумчивая Муза,
Хотя вокруг тебя лишь видится простор;
Но ты ведь хороша, и пламенен твой взор
И без моих похвал венчающего груза.
Не упрекай меня, что хуже стал писать!
Ты в зеркало взгляни - и лик перед тобою
Восстанет, в сердца глубь сводящий благодать
И кроющий стихи стыдливости зарею.
Ведь было бы грешно, хорошим быв досель
Писателем, теперь приняться за поправки,
Когда мои стихи одну имеют цель -
Воспеть твои черты, хотя не без прибавки.

А зеркало твоё, красе твоей подстать,
Их лучше, чем стихи, способно показать.

Вильям Шекспир в переводе Н.В. Гербель

Еще из игейма:
Автор: makarchik Тема: Галине (и Ольге) посвящается

Вот опять посетили меня грусть и тоска,
На работе - проблемы, за окошком - беда!
Как поднять настроение, покой обрести?
Нету лучше лекарства как на сайт наш зайти!
Там страничка одна любопытная есть,
В ней творений прекрасных просто не счесть!
Почитаешь, поймешь - что все суета!
В мире столько любви, доброты и тепла!


Инет, игра, страница "Форум".
И лирика - бессменный друг.
Вот только б не было повторов -
Стихов бы не замкнулся круг...

Граждане! Зачем толкаетесь,
На скандал и ссору нарываетесь?-
Сесть хотите? Дальняя дорога?..
Я вам уступлю, ради Бога!

Граждане, даже пьяные!
Все мы - пассажиры постоянные,
Все живем, билеты отрываем,
Все по жизни едем трамваем...

Тесно вам? И зря ругаетесь -
Почему вперед не продвигаетесь?
Каши с вами, видимо, не сваришь...
Никакой я вам не товарищ!

Ноги все прокопытили,
Вон уже дыра в кулак на кителе.
Разбудите этого мужчину -
Он во сне поет матерщину.

Граждане! Жизнь кончается -
Третий круг сойти не получается!
"С вас, товарищ, штраф - рассчитайтесь!
Нет? Тогда еще покатайтесь!"

Владимир Высоцкий

Когда наступит время,
Оставьте дверь открытой,
Пускай ворвется ветер
С земли, росой умытой.
Пусть будет видно поле,
И дальняя дорога,
И крест на колокольне,
И кладбище немного.
В печи трещат поленья
И прогорают быстро.
Когда наступит время,
Оставьте даерь открытой.

В ГОРОДСКОМ САДУ

Круглы у радости глаза и велики —
у страха,
и пять морщинок на челе
от празднеств и обид...
Но вышел тихий дирижер,
но заиграли Баха,
и все затихло, улеглось и обрело
свой вид.

Все встало на свои места,
едва сыграли Баха...
Когда бы не было надежд —
на черта белый свет?
К чему вино, кино, пшено,
квитанции Госстраха
и вам — ботинки первый сорт,
которым сносу нет?

«Не все ль равно: какой земли
касаются подошвы?
Не все ль равно: какой улов
из волн несет рыбак?
Не все ль равно: вернешься цел
или в бою падешь ты,
и руку кто подаст в беде —
товарищ или враг?..»

О, чтобы было все не так,
чтоб все иначе было,
наверно, именно затем,
наверно, потому
играет будничный оркестр
привычно и вполсилы,
а мы так трудно и легко
все тянемся к нему.

Ах, музыкант, мой музыкант!
Играешь, да не знаешь,
что нет печальных, и больных,
и виноватых нет,
когда в прокуренных руках
так просто ты сжимаешь,
ах, музыкант, мой музыкант,
черешневый кларнет!

Булат Окуджава

Литературный уголок Фенхы

РЕЙТИНГ

Нынче модно слово "рейтинг".
Это значит те и эти,
ну а кто - первей, главней?
Стал двадцатым, вышел в третьи...
Торопитесь, руки грейте
в быстролетном, пестром свете
фейерверковых огней!

...Как ваш рейтинг? Довод веский:
любит вас народ простецкий.
А кого ему любить?
Вас, коль в митинговом треске
вы - не пена, не довески,
вы к чему-то рветесь зверски!
Видно, так тому и быть.

Вот решенье лобовое.
измерять твоей любовью
все, замученный народ
Пусть недолгою, слепою,
выклянченной, взятой с бою...
Нет, на мой аршин, с тобою
надо бы наоборот.

Мне любви твоей не нужно,
безоружной и недужной,
той, что бьется, непослушный
дух надеждою трепя.
Горестно, непоказушно,
не вопя о том натужно,
как ни тошно, как ни душно,
я сама люблю тебя.

Ты - народ, я - в поле ветер,
ты б меня и не заметил,
это я - с тобой вдвоем,
ты мне дан на белом свете,
ты за это не в ответе,
что с другими мне не светит.
У тебя - нормальный рейтинг
в сердце ревностном моем.

А еще есть, - как плотина,
резкое "альтернатива".
Выбирай, дели, дроби!
Но одна, не коллективно,
может быть, вполне рутинно,
тихо, безальтернативно
я - в своей к тебе любви.

Римма Казакова

Б. Окуджава


ПОЛНОЧНЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС

Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.

Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.

Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры - матросы твои -
приходят
на помощь.

Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами...
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.

Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.

Я полюбила быт за то,
что он наш общий быт,
что у меня твое пальто
на вешалке висит.

За тесноту, за тарарам,
где все же мы в тепле,
за то, что кофе по утрам
варю лишь я тебе.

За то, что хлеб или цветы,—
привыкла я с трудом!—
приносишь вечером и ты,
как птица в клюве, в дом.

Пускай нас заедает быт,
пускай сожрет нас, пусть,—
тот, где в твоих ладонях спит
мой очумелый пульс.

Тот, где до нас нет дела всем,
где нет особых вех,
где по-московски ровно в семь
он будит нас для всех.

Римма Казакова