Российский шахматный портал

Кто там мелькает в лунном сиянье,
Кто там идет, — отзовитесь!
Юноша с девой ходят в молчанье
Берегом озера Свитезь.

Он ей цветы в венок собирает
На луговинах зеленых.
Дева малиной его угощает,
Знать, это пара влюбленных.

Каждою ночью в травах болотных
Бродит чета молодая.
Юноша — это здешний охотник;
Кто эта дева — не знаю.

Как появилась, где и отколе
Вряд ли иной угадает.
Лютиком нежным явится в поле
И светлячком — пропадает.

«Тайну открой мне, дева, молю я,
Видимся мы не впервые,
Как ты попала в чащу лесную?
Где же твой дом, где родные?

Лето проходит, листья валятся,
Солнце нам светит все реже…
Вечно ли будем здесь мы встречаться,
Возле озерных прибрежий?

Что ты блуждаешь призраком сонным,
Серною легкой, лесною?
Лучше останься вместе с влюбленным,
Лучше останься со мною!

Малый мой домик близко отсюда,
В зарослях пышной лещины;
Вдоволь припасов я раздобуду,
Хватит плодов и дичины!»

«Стой, своевольный! — молвила дева.
Помню советы отцовы:
Как соловьи, щебечете все вы,
К лисьим уловкам готовы.

Мало я верю страстным моленьям,
Хитрость предвижу мужскую:
Пусть снизойду к твоим увереньям,
Сдержишь ли клятву святую?»

Пав на колени, горсточку праха
Взял он, творит заклинанья:
Страшную клятву давши без страха,
Сдержит ли он обещанья?

«Помни, охотник, клятву сдержи ты:
Ибо кто клятву нарушит
Горе тому! Не сыщет защиты,
Тело погубит и душу!»

Кудри венком украсила дева
И, не прибавив ни слова,
Прочь удалилась, тихо, без гнева,
В сумрак приюта лесного.

Следом охотник мчится за нею;
Все-таки, как ни старался,
Скрылась, дыханья ветра нежнее,
Он одинокий остался.

Молча идет он дикой тропою,
В топях блуждает прибрежных;
Тихо повсюду, лишь под ногою
Изредка хрустнет валежник.

К озеру вышел неторопливо,
Ходит и смотрит безмолвно.
Ветер качает темные ивы,
Бурно вздымаются волны.

Бурно вскипели, глубь зачернела,
Силы небесные с нами!
Свитезь разверзся; девичье тело
Вдруг поднялось над волнами.

Щеки — нежнее розы румяной
В свете зари золотистой;
Перси, как легкой дымкой тумана,
Тканью одеты струистой.

«Юноша статный! Юноша милый!
Девы слышны увещанья.
Что ты здесь ищешь ночью, унылый,
В лунном блуждаешь сиянье?

Долго ли будешь бегать, вздыхая,
Ты за девчонкою шалой?
Только измучит юношу, злая
И надсмеется, пожалуй;

Верь мне, желаю только добра я.
Хватит стенаний печальных!
Мне лишь отдайся! Станем, играя,
В водах резвиться хрустальных;

Будешь над влагой озера зыбкой
Ласточкой быстрою мчаться
Или же рыбкой, резвою рыбкой
Вместе со мною плескаться;

Ночью ж, в прозрачной этой купели,
Где только звезд отраженья,
Будешь меж лилий, в мягкой постели,
Дивные видеть виденья!»

Тут распахнулись тонкие ткани,
Перси манят белизною;
Дева подходит легче дыханья:
«Юноша! — кличет, — за мною!»

Волн чуть касаясь стройной стопою,
Радугой в озеро канув,
Брызги рассыпав дерзкой рукою,
Мчится она средь туманов.

Юноша следом, стал у обрыва,
Хочет идти — отступает;
А голубые волны лениво
Юноши ноги ласкают.

Нежно ласкают, вглубь увлекают;
Сердце так сладко томится,
Словно стыдливо руку сжимает
Милому другу девица.

Вмиг позабыл он деву лесную,
Клятву забыл, ослепленный;
Кинулся в волны, буйно ликуя,
Новой красой увлеченный.

Дальше и дальше, страстью влекомый;
Волны безумца уносят.
Вот уж чуть виден берег знакомый.
Вот уж охотник на плесе.

Белые руки стиснул руками,
Взорами тонет во взоре,
Жаждет к устам прижаться устами
Вольно ему на просторе!

Ветер повеял, мгла расступилась,
Новое диво являя.
Смотрит охотник — что приключилось?
Ах, это дева лесная!

«Где ж твои клятвы? Где уверенья?
Помнишь: кто клятву нарушит,
Горе тому! Не сыщет спасенья,
Тело погубит и душу!

Нет, не тебе, знать, доля сулила
Водной владеть глубиною.
Тело сырая скроет могила,
Очи засыплет землею.

А твою душу адское пламя
Будет терзать без пощады:
Будешь томиться здесь, под ветвями,
Не ощущая прохлады»

Слышит охотник, смотрит тоскливо,
Вдруг содрогнулся безмолвно;
Ветер качает дальние ивы,
Бурно вздымаются волны.

Разом вскипели волны, бушуя,
Полные ярого гнева:
В черную бездну, в глубь водяную
Скрылись охотник и дева…

Волны доныне мечутся в пене,
А среди топей болотных
Видно: мелькают бледные тени
Дева и юный охотник.

В озере дева пляшет беспечно,
Юноша смотрит, стеная
Кто он? — Известен нам он, конечно.
Кто эта дева? — Не знаю.

Адам МИЦКЕВИЧ

P.S. Страшная сказка на ночь

Страшная сказка

Ты последнюю ставишь точку, выткав сказку при лунном свете.
Ты счастливо ее окончил, чтоб не плакали ночью дети.
Только кто-то свечу уронит и десяток страниц забелит.
Есть такие, кто точно помнит, как все было на самом деле.

И перо возьмут чужие руки, записать себе присвоив право.
В хронику чужой тоски и муки, всыпать правды горькую отраву.
Приоткрыты двери преисподней, ангелы растоптаны конями.
И сюжет известный новогодний переписан серыми тенями.

Ты стоишь на каминной полке, глядя в пол, как в пустой колодец.
Отраженье в стекла осколке - безобразно смешной уродец.
Ты в тени от зеленой ели, ты - орудье людской потехи.
Служишь ты для простейшей цели, чтобы детям колоть орехи.

Ты когда-то был мечтой девичьей, был когда-то ты прекрасным принцем.
Безобразным нынешним обличьем, ты обязан серым злобным крысам.
Проклятый крысиной королевой, обречен игрушкой стать навеки.
Ты глядишь без боли и без гнева, сквозь полуразомкнутые веки.

Поздно ночью, заслышав шорох, замирают в испуге люди.
И зловещих предчувствий ворох, преподносит тебе на блюде.
Как служанка дурная, память, что сидит в закоулках мозга.
Чтобы вспомнить тебя заставить, как все будет, а будет просто.

От того-то бьют на башне полночь, в Новый Год куранты так зловеще.
Некого тебе позвать на помощь, ведь игрушки - это просто вещи.
Ты не жди спасительного чуда, пусть в груди от боли станет тесно.
Помощи не будет ниоткуда - ночью умерла твоя принцесса.

Ты изгрызен и переломан, перемешан в кровавом меле.
Крысы помнят, о мастер Гофман, как все было на самом деле...

Канцлер Ги

Ну как же не бывает чуда?!
А наши замыслы, мечтанья,
Пришедшие невесть откуда,
А слов певучих сочетанья.

Нечаянная встреча с другом,
Почти похожая на счастье,
Заболевание недугом,
Который называют страстью!

Да что там чувства! Даже листья
На улице осенней мокрой.
Какой Сарьян, взмахнувший кистью,
Писал их суриком и охрой?

Потом зима, весна и лето —
Ещё три настоящих чуда.
А как назвать иначе это,
Никто не выдумал покуда.

А музыка, а лес, а горы
И море, ну, конечно, море,
Степные знойные просторы
С полынью горькою, как горе…

Да я бы сотни насчитала
Земных чудес. Одно лишь худо:
Магического нет кристалла,
Чтоб всем увидеть в чуде — чудо.

Вера ЗВЯГИНЦЕВА

P.S. И немного о Щелкунчике. Не верьте поэтам-пессимистам, Щелкунчик был спасен известной феей. Она в тот вечер чуть-чуть задержалась на кухне: мыла полы. Да-да, истинные феи не брезгуют подобными занятиями. Просто стараются особо их не афишировать, дабы не разрушать людские представления о феях. Услышав шум и заглянув в комнату, где стояла елка, фея увидела Крысиного короля, тащившего бедного Щелкунчика к себе в нору. Недолго думая, фея сняла с ноги деревянный башмак и бросила его в Крысиного короля. И прибила злодея, насмерть. Потом она подняла Щелкунчика с пола, отряхнула его хорошенько и поцеловала. Щелкунчик, естественно, превратился в прекрасного принца и влюбился в свою спасительницу. Что было дальше, не скажу, так как не знаю ... Но я абсолютно точно знаю, почему эта история не получила широкой огласки. Мне об этом рассказала сама фея во время одной из наших встреч. Оказывается, ей было крайне неудобно, что вместо того, чтобы, как положено у них, у фей, воспользоваться волшебной палочкой, она прибила крысу тяжелым деревянным башмаком. Возможно, даже не очень чистым. Вот такая страшная сказка!

Ребята, надо верить в чудеса.
Когда-нибудь весенним утром ранним
Hад океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоет над океаном.

Hе три глаза, ведь это же не сон.
И алый парус, правда, гордо реет.
В той бухте, где отважный Грей нашел свою Ассоль,
В той бухте, где Ассоль дождалась Грея.

С друзьями легче море переплыть
И есть морскую соль, чтоб нам досталось.
А без друзей на свете было б очень трудно жить,
И серым стал бы даже алый парус.

Ребята, надо верить в чудеса.
Когда-нибудь весенним утром ранним
Hад океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоет над океаном.

В. Ланцберг

P. S. Теперь спокоен за Щелкунчика. Особенно после Рождества.

... Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное – получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя. Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везет, – тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – мое и Ассоль – останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь. Поняли вы меня? ...

Александр ГРИН

Коль поп не станет врать народу,
А пивовар лить в пиво воду,
Жечь будут не еретиков -
Сердца влюбленных простаков,
В суде невинных не засудят.
Долгов ни у кого не будет,
Забудет сплетню злой язык,
Зароет деньги ростовщик,
Кошель воришка не присвоит,
А сводник с девкой храм построит, -
Тогда-то будет Альбион
Великой смутой возмущен:
Такие времена настанут,
Что все ходить ногами станут.

Шекспир

(Перевод Щепкиной-Куперник).

Король, его величество,
Сказал ее величеству:
«Прошу прощенья, душечка,
Но я заметил сам,
Что вы, забыв о возрасте,
О чести и приличии,
На голове до завтрака
Стоите по утрам».

На это государыня
Ответила с улыбкою:
«Сто раз прошу прощения.
Вы правы, видит Бог.
Но чем же виновата я?
Ведь это вы поставили
Свою державу бедную
Всю на голову с ног».

Тогда, вздохнув невесело,
Король промолвил: «Глупости!».
И, будто между прочим,
Заметил невпопад:
«Хотя вы дама зрелая,
Однако в воскресение
Сальто-мортале сделали
Пятнадцать раз подряд!».

Но, на его величество
Взглянув, ее величество
С подчеркнутой учтивостью
Сказала королю:
«Ну, что же здесь такого?
Ведь я не ем мучного,
А сливочного масла я
И вовсе не терплю!».

Король промолвил: «Боже мой!».
Король сказал: «О Господи!
На аппетит не жалуюсь,
Однако это вы,
Вы — далеко не юная —
Позавчера за ужином
От гуся не оставили
Ни лап, ни головы!».

И королю ответила
Его супруга вежливо:
«Пожалуйста, припомните:
Не проходило дня,
Чтоб мы не пререкалися,
Не спорили, не ссорились.
Вот так окрепли челюсти
И зубы у меня!».

Тогда его величество
Король сказал с обидою:
«Могу на отсечение
Дать голову свою,
Что без труда особого
И, даже не поморщившись,
Вы на носу удержите
Гремучую змею!».

На что ее величество
Вскричала: «Ваши выходки
Терпеть я не намерена,
Тиран и сумасброд!
И если вы немедленно
Прощенья не попросите,
То завтра, нет, сегодня же
Подам я на развод!».

Льюис КЭРРОЛЛ, перевод Юрия Лившица

БАЛЛАДА О КОРОЛЕВСКОМ БУТЕРБРОДЕ

Король, Его величество, просил ее величество,
Чтобы ее величество спросила у молочницы:
Нельзя ль доставить масла на завтрак королю.

Придворная молочница сказала: "Разумеется,
Схожу, скажу корове, покуда я не сплю!"

Придворная молочница пошла к своей корове
И говорит корове, Лежащей на полу:

"Велели их величества известное количество
Отборнейшего масла доставить к их столу!"

Ленивая корова ответила спросонья:
"Скажите их величествам, что нынче очень многие
Двуногие-безрогие предпочитают мармелад, а также пастилу!"

Придворная молочница сказала: "Вы подумайте!"
И тут же королеве представила доклад:

"Сто раз прошу прощения за это предложение,
Но если вы намажете на тонкий ломтик хлеба
Фруктовый мармелад, король, его величество, наверно, будет рад!"

Тотчас же королева пошла к его величеству
И, будто между прочим, сказала невпопад:

"Ах да, мой друг, по поводу обещанного масла...
Хотите ли попробовать на завтрак мармелад?"

Король ответил: "Глупости!"
Король сказал: "О Боже мой!"
Король вздохнул: "О Господи!" - и снова лег в кровать.

"Еще никто,- сказал он,- никто меня на свете
Не называл капризным...
Просил я только масла на завтрак мне подать!"

На это королева сказала: "Ну конечно!" -
И тут же приказала молочницу позвать.
Придворная молочница сказала: "Ну конечно!" -
И тут же побежала в коровий хлев опять.

Придворная корова сказала: "В чем же дело?
Я ничего дурного сказать вам не хотела.
Возьмите простокваши, и молока для каши,
И сливочного масла могу вам тоже дать!"

Придворная молочница сказала: "Благодарствуйте!"
И масло на подносе послала королю.
Король воскликнул: "Масло! Отличнейшее масло!
Прекраснейшее масло! Я так его люблю!

Никто, никто,- сказал он и вылез из кровати.-
Никто, никто,- сказал он, спускаясь вниз в халате.-
Никто, никто,- сказал он, намылив руки мылом.-
Никто, никто,- сказал он, съезжая по перилам.-
Никто не скажет, будто я тиран и сумасброд,
За то, что к чаю я люблю хороший бутерброд!"

Алан Милн. Перевод С. Маршака.

Михаил Лермонтов
+++Из Гете

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;

Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

1840 г.

Этот рассказ мы с загадки начнем -
Даже Алиса ответит едва ли:
Что остается от сказки потом -
После того, как ее рассказали?

Где, например, волшебный рожок?
Добрая фея куда улетела?
А? Э-э! Так-то, дружок,
В этом-то все и дело:

Они не испаряются, они не растворяются,
Рассказанные в сказке, промелькнувшие во сне, -
В Страну Чудес волшебную они переселяются.
Мы их, конечно, встретим в этой сказочной стране...

Много неясного в странной стране -
Можно запутаться и заблудиться...
Даже мурашки бегут по спине,
Если представить, что может случиться:

Вдруг будет пропасть - и нужен прыжок?
Струсишь ли сразу? Прыгнешь ли смело?
А? Э-э! Так-то, дружок,
В этом-то все и дело.

Добро и зло в Стране Чудес, как и везде, встречаются,
Но только здесь они живут на разных берегах,
Здесь по дорогам разным истории скитаются,
И бегают фантазии на тоненьких ногах.

Ну и последнее: хочется мне,
Чтобы всегда меня вы узнавали, -
Буду я птицей в волшебной стране,
Птица Додо - меня дети прозвали.

Даже Алисе моей невдомек,
Как упакуюсь я в птичее тело,
А? Э-э! Так-то, дружок,
В этом-то все и дело.

И не такие странности в Стране Чудес случаются!
В ней нет границ, не нужно плыть, бежать или лететь,
Попасть туда не сложно, никому не запрещается,
В ней можно оказаться - стоит только захотеть.

Владимир ВЫСОЦКИЙ, песня из дискоспектакля "Алиса в стране чудес"

Бежит тропинка с бугорка,
Как бы под детскими ногами,
Всё так же сонными лугами
Лениво движется Ока;

Колокола звонят в тени,
Спешат удары за ударом,
И всё поют о добром, старом,
О детском времени они.

О, дни, где утро было рай
И полдень рай и все закаты!
Где были шпагами лопаты
И замком царственный сарай.

Куда ушли, в какую даль вы?
Что между нами пролегло?
Всё так же сонно-тяжело
Качаются на клумбах мальвы...

Марина ЦВЕТАЕВА

Когда, на самом деле плохо

Когда, на самом деле плохо
Когда, казалось бы "конец"
Когда, все чувства просто молкнут
И только, сердце ждет чудес

Когда, казалось, все пора бы!
Собрать всю волю в свой кулак
И стиснув зубы, спрятав слезы
Расстаться с тем, что шло не так

Ты много слышал песен старых
Красивых слов, что все ушло
Но ты хоть раз об этом думал?
Да, нет, все было хорошо

И вот ушло все, испарилось
Остался ты один в конце
Все,что тебе казалось милым
Осталось только лишь во сне

И мир не мил, покой не сладок
Все изменилось на порядок
Перевернулось все верх дном
И просто все ушло с концом

И ночью ты, как зомби ходишь
Все мысли только об одном
Как старое легко уходит
Как новое идет ползком

Но ты всем сердцем понимаешь
Что отпустить и отойти
Намного проще - отпускаешь
Ведь прошлое должно уйти

А снег повалится, повалится.
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
опять заглядывать ко мне.

И поведёт куда-то за руку,
на чьи-то тени и шаги,
и вовлечёт в старинный заговор
огней, деревьев и пурги.

И мне покажется, покажется
по Сретенкам и Моховым,
что молод не был я пока ещё,
а только буду молодым.

И ночь завертится, завертится
и, как в воронку, втянет в грех,
и моя молодость завесится
со мною снегом ото всех.

Но, сразу ставшая накрашенной
при беспристрастном свете дня,
цыганкой, мною наигравшейся,
оставит молодость меня.

Начну я жизнь переиначивать,
свою наивность застыжу
и сам себя, как пса бродячего,
на цепь угрюмо посажу.

Но снег повалится, повалится,
закружит всё веретеном,
и моя молодость появится
опять цыганкой под окном.

А снег повалится, повалится,
и цепи я перегрызу,
и жизнь, как снежный ком, покатится
к сапожкам чьим-то там, внизу.

Евгений ЕВТУШЕНКО

Мало ли чем представлялся и что означал
Твой золотой с бубенцами костюм маскарадный -
В годы, когда италийский простор виноградный
Звонкие дали тебе, чужаку, обещал...

Ведь не вышло, и музыка не помогла.
Небо поникло, померкло. Дорога размокла.
Даль отзвенела и, сделавшись близкою, смолкла...
смолкла -
И оказалась не сказкой, а тем, чем была.

Мало ли что под руками твоими поет -
Скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста...
Время глядит на тебя, как на ровное место,
Будто бы вовсе не видит. Но в срок призовет.

Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит,
Или чудишь, бубенцы пришивая к одежде, -
В срок призовет тебя время; вот разве что прежде...
прежде -
Даст оправдаться - и только потом умертвит.

Мало ли кто, повторяя канцону твою,
Скажет, вздохнув, что "в Италии этаких нету"...
Самый крылатый напев, нагулявшись по свету,
Также стремиться к забвенью, как ты к забытью.

Не вздохнуть не возможно, но верен ли вздох?
Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше...
Все, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же...
боль же -
Вечно была и останется вечно. Как Бог.

М. Щербаков

Таилось, копилось, надеялось, жалось и вдруг
Пробилось сквозь деку, и бьется, дурея от воли!
То смехом, то плачем в отточенной пластике рук -
Агония конского волоса и канифоли.
Престиссимо!
Воплем любви захлебнулась струна!
В бездонных глазах-
Огоньки запредельного смысла.
Рыдает "дель Джезу", и мрачная тень Колдуна
Над замершим в ужасе залом устало повисла...

Автора не знаю, увы!